Афанасьев Г.П.

 

СУБСТАНЦИАЛИЗМ

– ВЫСШИЙ ЭТАП И АЛЬТЕРНАТИВА МАРКСИЗМА

 

 

2005

 

Афанасьев Г.П. Субстанциализм – высший этап и альтернатива марксизма. 2005, 12с.

Представлен анализ главных ошибок марксизма с позиции власти природы и дана высшая альтернатива марксизму в мировоззрении, идеологии познания и идеологии общественного устройства и развития.

Предлагается всем, кто интересуется высшими достижениями науки в познании мира и его явлений, включая общество, которые пришли на смену марксизму и любым другим учениям, претендующим на господствующее место в сознании людей.

 

© Афанасьев Глеб Павлович. Октябрь 2005.

 

Природа не создана никем из богов и никем из людей, она была, есть и будет всегда. А основой и причиной её вечного существования и развития является власть природы, которая является всеобщей, вечной и неизменной, а также мерой всему существующему. Эта мысль, так или иначе, была впервые сознательно сформулирована  Гераклитом 2,5 тысячи лет назад. Она стала главным объективным основанием зарождающейся науки и исходным пунктом материалистического понимания природы и всех её явлений.

К.Маркс, Ф.Энгельс и В.Ленин принимали эту мысль основанием своих теоретических исследований и разработок проблем устройства и развития общества. Другой основы они и не могли выбрать, поскольку они были знакомы с творчеством Гераклита и, безусловно, признавали его главную мысль в качестве научного основания всей науки и своих научных исследований.

К сожалению, признание этой мысли и её главного содержания -  власти природы основанием науки и решения всех проблем человечества совершенно недостаточно, чтобы создать объективную теорию общественного устройства и развития.

Для успеха нужно было иметь объективное понимание и теоретическую картину власти природы, метод ее применения к решению проблем человечества, а также примеры решения с их помощью главных проблем человечества. Только в этом случае власть природы из гениальной догадки Гераклита о её фундаментальной роли в познании всего существующего могла превратиться в реальное теоретическое средство решения всех проблем человечества.

Ни Гераклит и никто после него, включая Маркса, Энгельса, Ленина не имели ни понимания, ни  картины власти природы и метода ее применения. Они лишь намечали задачу разработки этих теоретических средств. Поэтому в решении проблем общества они могли опираться только на интуитивные представления об этих основаниях науки и всей целесообразной деятельности людей. Поэтому ошибки в решении проблем общества были для них также неизбежны, как и ошибки в решении арифметических задач для людей, не знающих таблицы умножения, а лишь догадывающихся о её существовании.

Ошибки были ими действительно совершены и оказались чрезвычайно опасными. В значительной мере они предопределили неизбежную катастрофу первой научной перестройки общества, начатой в России на основе марксизма в 1917 году.

Все главные ошибки марксизма и единственно возможный путь их устранения удалось увидеть лишь в конце ХХ века в результате моей разработки первой в истории науки теоретической картины власти природы и основанных на ней идеологии познания и идеологии цивилизации. Новые теоретические средства были представлены в виде субстанциализма, поскольку исходной основой власти природы и всех полученных с ее помощью решений оказалось понятие субстанции. Причем не произвольное понятие субстанции, а понятие, в котором субстанция явления понимается как то, без чего явление не существует.

Субстанциализм позволил увидеть, что природа и любое её явление состоят только из субстанций. Субстанция явления является высшей основой индивидуальности каждого явления, его возникновения, устройства, существования и исчезновения. Субстанций столько, сколько существует явлений, включая отношения явлений. Все свойства явления определяется субстанцией явления, частными субстанциями явления и всеобщей субстанцией. Субстанция явления для отличия от его частных субстанций называется также высшей субстанцией явления.

Частная субстанция явления – это то, с помощью чего реализуется субстанция (высшая субстанция) явления. Частная субстанция не может отрицать свою высшую субстанцию и находится к ней в подчиненном положении. Частные субстанции сами реализуются с помощью других частных субстанций, по отношению к которым они являются высшими субстанциями. То есть между высшей субстанцией явления и его частными субстанциями существует иерархия, в которой частные субстанции могут иметь разные уровни иерархии, в зависимости от уровня реализации высшей субстанции явления.

Всеобщая субстанция – это то, без чего не существует никакое явление. Свойства всеобщей субстанции – это правила, которые определяют отношения всех субстанций, составляющих явление.

Всеобщее субстанциальное устройство любого явления остается вечным и неизменным. Оно есть первоначало всего существующего, которое не может существовать отдельно от всего существующего. Оно есть то первоначало, которое безуспешно ищут на протяжении всей истории науки естествознание. Теоретические средства, раскрывающие это устройство или первоначало, составляют власть природы. Её знание позволяет по единым, вечным или неизменным правилам  успешно решать любую проблему  человечества в любой области его деятельности, будь то в области естествознания или в области общественного строительства. Для познания любого явления достаточно в соответствии с требованиями власти природы найти все субстанции, составляющие явление, определить их субординацию, привести их в равновесие. Полученный результат будет истиной картиной исследуемого явления. Если все эти процессы познания автоматизировать, то мы получим динамическую модель явления, позволяющую наблюдать все состояния явления в процессе существования явления.

Все теоретические средства субстанциализма и открываемые ими безграничные возможности решения любых проблем человечества являются принципиально новыми. Ничего подобного в предшествующей науке не было и не могло быть, поскольку единственной основой их разработки является власть природы, а она не была разработана наукой. В ней не было разработано даже содержание понятия власти природы.

Все положительные результаты науки были получены не на основе сознательного понимания власти природы и освоения её теоретических средств, а только на основе стихийного и интуитивного её применения. С рождением субстанциализма в науке начался новый этап, в котором наука впервые получила возможность называться наукой. Она впервые получила теоретические основания своей деятельности и универсальный критерий истины, позволяющие ей решать любые задачи не методом проб и ошибок, а кратчайшим путем на основе понимания всеобщего устройства любого явления, универсального метода познания и универсального критерия истины. До субстанциализма наука могла называться наукой лишь там, где ей удавалось соблюсти требования власти природы на интуитивной основе. Во всех остальных случаях она была алхимией, натурфилософией и откровенным мошенничеством.

Благодаря рождению субстанциализма сегодня нет ни одной тайны того, как успешно завершить научную перестройку общества, успешно начатую в 1917 году В.Лениным, а затем бездарно проваленную всеми его преемниками. Как построить в России, а затем в любой стране и во всем мире общество благополучия и процветания, снизив до нуля количество криминальных явлений.

Благодаря рождению субстанциализма оказалась выполнена задача по разработке власти природы-Логики с большой буквы, которую собирались решить Маркс, Энгельс, Ленин и с помощью которой они собирались проверить все свои теоретические решения проблем общества, выявить допущенные ошибки и устранить их раз и навсегда.

В связи с изложенным становится ясным и то, что для развития марксизма  и торжества науки в решении общественных проблем нет необходимости заниматься произвольными исследованиями марксизма и действий его преемников. Альтернативы субстанциализму не существует. Субстанциализм пришел на смену марксизма раз и навсегда как его высшая альтернатива, в которой главной основой становятся не интуитивные представления о власти природы, принятые Марксом, Энгельсом и Лениным, а ясные представления о власти природы, методе ее применения во благо каждому человеку и всему обществу.

Открытие первой научной картины власти природы позволило не только раскрыть теоретические ошибки Маркса, но и показать, что эти ошибки не оставляют марксизму права на дальнейшее существование в качестве теоретической основы научной перестройки общества. Марксизм не подлежит дальнейшему развитию ни в части понимания власти природы, ни в части понимания решений проблем общества. Он должен быть полностью заменен субстанциализмом.

В качестве основы понимания всего мира, включая разработку проблем общества сегодня должен быть принят субстанциализм, а не марксизм. Последний сегодня может претендовать только на роль важного этапа построения субстанциализма, но не более. Игнорирование этого факта означало бы совершение новой опасной ошибки, которая неизбежно приведет к новой социальной катастрофе, превосходящей по своим результатам все прежние социальные катастрофы.

От марксизма в субстанциализме осталось лишь признание власти природы основой всей человеческой деятельности, а также первая в истории науки попытка сознательно воспользоваться властью природы для исследования и решения проблем общества. По отношению к этому исходному пункту марксизма субстанциализм является этапом марксизма, развившим этот исходный пункт в объективном направлении и добившимся высших результатов. Поэтому субстанциализм является высшим этапом развития марксизма. Поскольку все полученные при этом результаты вскрыли ошибочность всех остальных главных решений марксизма и необходимость их замены, субстанциализм является высшей альтернативой марксизму. Причем альтернатива эта оказывается альтернативой не только по отношению к марксизму, но и альтернативой ко всем возможным решениям проблем общества как известных в настоящее время, так и тех, которые могут возникнуть в дальнейшем. То есть субстанциализм оказывается альтернативой всем возможным решениям решения проблем власти природы, идеологии познания и идеологии цивилизации, которая сама не имеет альтернативы. Субстанциализм не может быть  в дальнейшем заменен каким-то новым решением, как не могут быть заменены ни таблица умножения, ни результаты её применения, полученный с соблюдением её требований.

 

Субстанциализм - это принципиально новая теоретическая основа исследования мира и общества и их дальнейшего преобразования в интересах людей. В нем представлены принципиально новые решения всех проблем затронутых Марксом и его преемниками. Можно назвать несколько примеров.

У Маркса в качестве власти природы принята диалектика: «диалектика царит во всей природе, включая общество и сознание », «наиболее общие законы природы являются основой целесообразной деятельности людей». К наиболее общим законам природы он относит принцип всеобщей связи и изменчивости явлений природы, открытый Гераклитом, понятие субстанции явления как первоначала явления, введенное Аристотелем, а также законы диалектики, открытые Гегелем как законы идеального мира, которые Маркс материалистически распространил на весь мир, на все материальные и идеальные явления. Наиболее общие законы природы Маркс был склонен считать историческими, то есть преходящими.

Как бы ни понималась диалектика: материалистическая диалектика, диалектический материализм, наука о связях, теория развития и т.д., она не является властью природы и не может ей быть, поскольку власть природы имеет иное понимание и содержание. В субстанциализме властью природы являются обязательные условия существования всех без исключения явлений природы, включая саму власть природы.

При таком понимании власти природы её не могут представлять ни диалектика, ни философия, ни вся наука и ничто другое. Предмет власти природы не может быть заменен каким-либо из этих понятий в качестве её синонимов. Единственным синонимом власти природы может быть только субстанциализм, да и то в случае, если в основу субстанциализма положено не просто какое-то понятие субстанции, а понятие, в котором субстанция понимается как то, без чего явление не существует. То есть субстанция понимается как исходное условие существования любого явления. Явления, не имеющие субстанцию, не существуют. Субстанциализм, построенный на таком понимании субстанции явления, принципиально отличается от всех известных видов субстанциализма, в которых субстанция понимается иначе: материализм, идеализм и др. В отличие от них он является властью природы, а они нет. Они являются в лучшем случае одним из частных проявлений власти природы или специальной властью природы, которой являются все разнообразные явления природы.

На место власти природы не могут претендовать не только все известные дисциплины науки, но и их теоретические средства, если они не удовлетворяют понятию власти природы. Ни один и принятых Марксом наиболее общих законов природы не является законом власти природы.

Закон Гераклита о всеобщей связи и изменчивости явлений природы в субстанциализме принципиально изменил свое содержание. Все явления мира связаны между собой, но не каждое с каждым, а только в соответствии с входами и выходами явлений. То есть явления, не имеющие общих входов и выходов, не являются связанными между собой. Все явления мира изменчивы, но только в том случае, когда они не удовлетворяют требованиям власти природы. Первым явлением, которое не подлежит изменениям, является сама власть природы. Ведь она всегда удовлетворяет своим требованиям, поскольку она всеобща, вечна и неизменна. Она является непреходящим явлением. Она вечна и неизменна и потому не может носить исторический или преходящий характер. Закон Гераклита в части изменчивости противоречил его собственному пониманию власти природы. В его понимании власть природы вечна и неизменна, а потому закон о всеобщей изменчивости на нее не распространялся и, следовательно, не был всеобщим, не был законом власти природы. Гераклит не заметил своей ошибки. Поэтому он не мог увидеть и то, что преходящие и изменчивые явления при определенных условиях могут стать непреходящими или неизменными. Не заметил он и другой своей ошибки. Признавая власть природы основой существования всех явлений мира, он должен был взять её в основание понимания всех процессов изменения явлений. Конечно, для этого ему нужно было разработать само понятие власти природы, её теоретическую картину и метод её действия, порождающий изменения явлений природы. Вместо этого он в основание понимания изменения мира принял частное явление – огонь и его превращения. То есть он прибегнул к натурфилософским размышлениям о причинах изменчивости явлений вопреки собственному пониманию роли власти природы.

Понятие субстанции, введенное в науку Аристотелем, означало первоначало явления, под которым понималась наиболее общая часть содержания понятия явления. Это понятие субстанции также не является теоретическим средством власти природы. Чтобы субстанция вошла в число средств власти природы и более того стала её исходным средством, нужно было изменить понимание субстанции. То есть субстанцией явления должно было стать то, без чего данное явление не существует. Нужно было соединить понятие субстанции явления с понятием существенного признака явления. Аристотель мог это сделать сам, поскольку в его время жизни понятие существенного признака явления было уже известно в науке. Но удача ему не сопутствовала. Тем не менее, понятие субстанции явления, введенное Аристотелем сыграло положительную роль. Оно позволило ему открыть три закона логики, которые оказались соответствующими требованиям понятия власти природы и после открытия власти природы в субстанциализме вошли в состав его теоретических средств.

Три закона диалектики, открытые Гегелем: закон единства и борьбы противоположностей, закон перехода количества в качество и обратно и закон отрицания отрицания также не стали законами власти природы, ни в идеалистической, ни в материалистической их интерпретации. Они также не удовлетворяют  понятию власти природы – быть обязательными условиями существования всех без исключения явлений природы, включая и саму власть природы.

Бесконечное разнообразие явлений природы представляет не противоположности, а бесконечное разнообразие субстанций явлений, без которых они не существуют. В свою очередь все субстанции явлений реализуют свое существование не с помощью единства и борьбы противоположностей, а с помощью частных субстанций, а те в свою очередь с помощью частных субстанций другого уровня субординации и так далее. Отношения между субстанцией явления и его частными субстанциями любого уровня субординации не произвольны, а подчиняются примату субстанции явления. Только в этом случае явление способно существовать и развиваться себе во благо. Нарушение этого правила означает нарушение правил существования явления и ведет либо к ухудшению возможностей сохранения явления, либо к его полному разрушению. В рамках этой картины существования явлений, противоположности могут представлять те или иные субстанции или частные субстанции явлений и ничто больше. И отношения между ними могут строиться для сохранения существования явления только на основе закона сохранения, а не некого закона единства и борьбы противоположностей, представляющих частные случаи явлений. Если закон сохранения будет нарушен, то никакой закон единства и борьбы противоположностей, как бы его ни понимали, не поможет явлению себя сохранить.

Закон перехода количества в качество и обратно утверждает возможность качественного изменения явления в результате определенных количественных изменений в нем, и обратно – возможность количественных изменений в нем в результате качественных изменений. Такие отношения возможны, но только в частном случае. Они не являются законом власти природы. Ведь власть природы не подвержена ни количественным, ни качественным изменениям, ни отношениям перехода количества в качество и обратно. 

Закон отрицания отрицания утверждает возможность и обязательность развития любого явления себе во благо. Например, человеческое общество в результате своего существования будет изменяться от состояния дикости в сторону цивилизованности. В рамках власти природы такого обязательного направления развития не существует. Такое направление развития существует лишь до тех пор, пока общество оказывается способным с помощью метода проб и ошибок или с помощью сознательного познания и освоения власти природы соблюсти закон сохранения. Как только происходит нарушение этого требования власти природы, развитие в сторону прогресса прекращается и поворачивается в обратную сторону  или, в зависимости от степени нарушения закона сохранения, заканчивается гибелью общества. Гибель СССР яркий тому пример. Погибла идеология общественного устройства, претендовавшая на последовательное прогрессивное развитие общества. При более серьёзном нарушении закона сохранения могла погибнуть не только идеология общественного устройства и соответствующий ей тип государства, но всё население этого государства. Судьба СССР в самом худшем её завершении может повториться для любой страны и для всего человечества в целом. Она будет определяться не законом отрицания отрицания, а законом сохранения, представляющим один из законов власти природы.

Законы диалектики, открытые Гелем, оказались не законами власти природы, а законами философии, порвавшей всякие отношения с властью природы как единственной основой целесообразной деятельности людей в науке и практической жизни. Они стали законами, с помощью которых философы на основе философского словоблудия выдали продукты своего творчества в качестве правил, управляющих существованием и отношением явлений в природе. Сделали они это, чтобы хоть как-то оправдать свою претензию на ключевую роль в познании мира и общества. Цель разработки реального жизнеспособного теоретического основания познания мира и общества они не ставили практически никогда после Гераклита. Исключение составляет лишь Аристотель. Если бы они такую цель преследовали, то им нужно было бы не философствовать, а взяться за разработку проблемы власти природы, поставленной Гераклитом. Никто из них не удостоил эту проблему никаким вниманием. Не было даже определено понятие власти природы.

Как видим, все теоретические средства, заимствованные Марксом из опыта предшествующей науки в качестве теоретических средств власти природы, таковыми не оказались. Маркса больше интересовало общество, решение его проблем, а не власть природы. Она ему была нужна только как единственное средство решения проблем общества. При выборе средств власти природы он, к сожалению, доверился небогатому, скудному  опыту предшествующей науки, в котором можно было почерпнуть эти средства.

Позаимствовав без какого-либо анализа у Гераклита закон всеобщей связи и изменчивости явлений, Маркс позаимствовал у него и все его ошибки и даже усугубил их. Если Гераклит признавал власть природы неизменной, то Маркс рассматривает её уже как историческое, преходящее явление. Гераклит не разработал ни определения власти природы, ни одного из её теоретических средств. Маркс, взявшись за применение власти природы к познанию общества, обязан был исправить этот существенный недостаток, но он этого не сделал. Он оставил без анализа сквозь призму понимания власти природы все средства, заимствованные у Гераклита, Аристотеля и Гегеля. В итоге он воспользовался для решения проблем общества не властью природы, а ошибочными представлениями о ней. Стал искусственно втискивать в эти представления решения проблем общества, совершая недопустимые для власти природы ошибки.

 

По Марксу общество должно строится согласно требованиям класса эксплуатируемых, а не класса эксплуататоров. В качестве теоретической основы действии каждого класса он видит лишь экономические отношения людей. Для класса эксплуататоров – господство частной собственности. Для класса эксплуатируемых – господство общественной собственности на средства производства, поскольку частная собственность порождает эксплуатацию людей. Все остальные вопросы общественного устройства и развития: структура власти общества, её отношения с членами общества, права власти и общества и т.д., он считает возможным решить в зависимости от принятого в обществе господствующего экономического отношения. И само господствующее экономическое отношение в обществе он не считает вечным и неизменным, поскольку считает его зависимым от уровня производительных сил общества. При некотором уровне развития производительных сил экономические отношения в обществе будут уже определяться не господством частной и общественной собственности, а независимо от них, согласно потребностям людей.

В субстанциализме общество должно строится не согласно требованиям класса эксплуатируемых или класса эксплуататоров и не на основе общественной или частной собственности, а на основе соблюдения требований власти природы в решении всех проблем общественного устройства и развития. Идеология такого общества является идеологией цивилизации, а общество соответствующее этой идеологии является цивилизованным. Никакая другая идеология не позволяет обществу считать себя цивилизованным. Что касается экономической основы построения общества, то ею должна быть не частная или общественная собственность, а новый закон стоимости, соответствующий требованиям власти природы. Согласно этому закону эксплуатация порождается не формой собственности на средства производства, а нарушением закона стоимости. Для реализации этого закона не требуется упразднение той или иной формы собственности. Каждая имеет право на существование. При этом частная собственность не только не может быть причиной эксплуатации людей, а является одним из важнейших условий её устранения. Маркс ошибся в понимании субстанции стоимости. Эта ошибка привела его к неправильному пониманию закона стоимости. При этом он нарушил даже свой собственный принцип, согласно которому субстанция стоимости должна была применяться для понимания и построения всех экономических отношений в обществе, включая и эксплуатацию. У Маркса эксплуатация не входит в круг экономических явлений, вытекающих из закона стоимости и понятия субстанции стоимости. По закону стоимости и субстанции стоимости, принятых в его понимании, эксплуатация в капитализме невозможна. У него закон стоимости не нарушается, а для объяснения эксплуатации он прибегает к введению понятия полезности труда, которое вышло за круг экономических явлений, ограниченный понятием субстанции стоимости как количества общественно необходимого труда. Подчиняясь примату субстанции стоимости над всеми экономическими явлениями и видя, что эксплуатация не входит в круг экономических явлений, определенный субстанцией стоимости, он должен был бы изменить понятие субстанции стоимости и соответственно ему содержание закона стоимости. То есть он должен был в качестве субстанции стоимости принять полезность труда, а не количество труда. Затем он должен был показать, что имевшийся в науке закон стоимости является ошибочным, а эксплуатация происходит в результате нарушения закона стоимости. Увы, Маркс не заметил своих ошибок.

Эти ошибки привели его, в конечном счете, к требованию упразднения частной собственности и введения господства общественной собственности. Интересно также отметить, что Маркс интуитивно ощущал наличие ошибки в своей экономической теории, составившей фундамент его понимания общественного устройства и развития.

У Маркса нет понимания идеала общественного устройства и развития. Социализм и коммунизм для него это лишь новые высшие ступени развития общества по отношению к капитализму. В субстанциализме идеал общественного устройства и развития известен. Это общество, соответствующее требованиям идеологии цивилизации. Этот идеал человечество не может превзойти в своём развитии. Он приходит на смену капитализму и социализму, а также любым другим общественным формациям раз и навсегда.

Идеал общества у Маркса, как, впрочем, и у всех других исследователей общества, отсутствовал, поскольку наука или забыла, или не обратила внимание на то, что идеал любого решения был определен достаточно четко уже Гераклитом с помощью власти природы как универсального критерия истины. В науке не было ясного понимания ни универсального критерия истины, ни его роли в определении идеала любого решения. Маркс в качестве критерия истины понимал практику и диалектику. При этом он оставил вообще без внимания вопрос об их отношении и субординации. Добиваясь соблюдения требований диалектики в принятии решения, он отстаивал примат власти природы в принятии истинного решения. Ставя практику выше диалектики, он отвергал примат власти природы в принятии всех истинных решений.

 В субстанциализме критерием истины является власть природы. Все решения людей, соответствующие требованиям власти природы являются идеалом решения любого вопроса, по которому эти решения приняты. В субстанциализме роль практики не исключается, а сводится к средству, с помощью которого может быть определена не истина, а факт существования нарушения истины. Суть нарушения истины практика не может раскрыть даже в случае, когда она правильно строит связи событий и правильно называет те из них, которые привели к возникновению событий, которые она не предполагала получить. Она может оперировать только отношениями конкретных явлений, а не отношениями средств власти природы, нарушение которых ведет к нарушению истины. Суть нарушения истины может быть понята только с помощью теоретических средств власти природы.

Отсутствие  у Маркса понимания различной роли критериев практики и критериев истины привело его к опасной ошибки отрицания теоретических критериев истины.

При разработке теории стоимости Маркс старательно пытается определить субстанцию стоимости, опираясь на понятие субстанции явления, заимствованное у Аристотеля. Также старательно он стремится соблюсти примат субстанции стоимости в решении всех проблем экономических отношений в обществе. Он понимает, что ошибка в понимании субстанции стоимости, а затем нарушение примата субстанции стоимости в понимании экономических отношений в обществе неизбежно завершится построением ошибочной теории стоимости. Следуя этому методу исследования, представляющему у него стихийный метод применения власти природы, он должен был бы применить его и к познанию общества в целом. То есть он должен был бы определить субстанцию общества, а затем, соблюдая её примат, решить все проблемы общества: его устройство и развитие, причины изменения и перехода с одной ступени развития на другую, проблемы классовой борьбы, проблемы экономических отношений и т.д. Он должен был прибегнуть к поискам субстанции общества, поскольку правильно считал, что отказ от понятия субстанции представляет могилу для науки.

Встав на этот путь, он мог бы, в случае соблюдения теоретических критериев истины, прийти к выводу, что субстанцией общества является жизнь человека; что изменения общества происходят в результате поиска совершенных средств сохранения и воспроизводства человеческой жизни; что производительные силы общества, производственные отношения, экономические отношения, политические отношения и т.д. – это важнейшие средства, с помощью которых общество стремится сохранить и воспроизвести жизнь человека. Это средства, зависимые от примата жизни, а не наоборот – жизнь, зависимая от примата этих средств. Все, что не соответствует в этих средствах примату жизни, должно быть изменено и приведено в соответствие с требованиями жизни. То есть он мог бы прийти к пониманию того, что все эти средства сохранения и воспроизводства жизни человека являются частными субстанциями субстанции общества и не могут ей диктовать то, какими они должны быть. Наоборот, только она может диктовать, какими они должны быть. И она может обеспечить себе во благо соблюдение своего примата в построении этих средств, если каждое из этих средств будет строиться также с соблюдением требований власти природы. То есть в каждом из них должна быть определена своя субстанция, не отвергающая примата своей субстанции более высокого уровня субординации. А затем для каждой из этих субстанций должны быть определены частные субстанции всех уровней субординации, с помощью которых они реализуются.

Вместо последовательного проведения в жизнь теоретических критериев истины, отраженных субстанциальным устройством явлений природы, он в исследовании и решении всех проблем общественного устройства и развития вводит другой метод исследования общества. Согласно ему все изменения общества происходят не на основе действия власти природы, что применительно к обществу означает примат жизни человека ко всем средствам её сохранения и воспроизводства, а на основе развития производительных сил общества. Последние определяют все отношения в обществе, включая, политические и экономические отношения. Они стоят выше власти природы. Не власть природы, не жизнь человека, а производительные силы общества определяют, каким должно быть и будет общество. То есть одну из частных субстанций общества, с помощью которых реализуется жизнь человека, он поставил выше субстанции общества. В этом случае жизни человека, остается довольствоваться для своего сохранения и воспроизводства лишь теми возможностями, которые ей случайно оставят частные субстанции, занявшие место своей высшей субстанции. Если при этом таких возможностей не останется вовсе, то, очевидно, что высшая субстанция общества, а вместе с ней и само общество будут разрушены и прекратят свое существование.

Производительные силы общества могут быть высшей субстанцией, но не общества, а явления, которым являются сами производительные силы. Они могут и должны обладать приматом к своим частным субстанциям, с помощью которых они реализуются. К этим частным субстанциям могут быть отнесены производственные отношения, технология производства и т.д., но никак не экономические и политические отношения в обществе и общество в целом, которые являются частными субстанциями производства жизни человека и общества, а не частными субстанциями производства производительных сил. Распространение примата производительных сил и на последние явления стало приемом эклектического соединения различных частных субстанций воспроизводства жизни человека вопреки их действительного назначения и субординации.

Действительные отношения этих  субстанций иные. Жизнь человека и общества определяет политические отношения в обществе, последние определяют экономические отношения в обществе, как одну из своих частных субстанций, а она определят производительные силы общества, как одну из частных субстанций экономических отношений и т.д.

Примат производительных сил общества перед властью природы Маркс вывел, как ему казалось, из материалистического понимания истории, то есть из самой власти природы. Ошибка эта повторила ошибку Гераклита, когда он для объяснения процессов изменения явлений природы обратился не к помощи власти природы, а к превращениям огня.

Более ошибочного, наивного и фантастического применения власти природы к решению проблем науки трудно представить, особенно для ученых высшего уровня мышления, которым, несомненно, обладал Маркс. Преемников марксистского учения, действующих в Российской Академии Наук и российской науке в целом, которые по уровню своего мышления отличаются от Маркса как моська от слона, оно привело, в конечном счете, к сознательному отрицанию власти природы, к объявлению её вне закона; к провозглашению материалистического понимания истории, под которым понимается не власть природы, а производительные силы, в качестве высшей методологии познания общества, известной человечеству; к провозглашению в качестве содержания понятия субстанции понятия материи, хотя оно даже у Маркса не было ни понятием субстанции явления, ни понятием всеобщей субстанции.

«Материалистическое» понимание истории привело Маркса  к отрицанию власти природы, к отрицанию субстанциального понимания  всего мира, любого его явления, истории общества; к отрицанию необходимости субстанциального познания всех явлений природы, включая общество и познание, а не только к теории стоимости; к отрицанию собственной теории стоимости, которую он построил на основе интуитивного следования требованиям власти природы, например, на основе соблюдения примата субстанции стоимости во всех экономических отношениях общества. Это отрицание привело его к ошибочному пониманию природы эксплуатации и путей её устранения; к формированию критерия коммунистического общества: от каждого – по способностям, каждому – по потребностям, который фактически заменил природу капиталистической эксплуатации на коммунистическую и узаконил её. В рамках власти природы эксплуатация недопустима, ни в какой узаконенной форме. При соблюдении требований власти природы формула коммунизма приобретает иное содержание: от каждого - по способностям, каждому - по потребностям, но в пределах полезности труда каждого, определенной по закону стоимости, а также в пределах социальной благотворительности общества, которую оно может себе позволить.

Принципиальное изменение теоретических оснований устройства общества и появление теоретического идеала общества привело к изменению и названия политической организации общества, которая должна заняться практическим освоением этой основы. Эта организация должна называться партией цивилизации, а не партией коммунистов. Партия цивилизации должна организовать строительство не произвольных целей человечества, какой является цель построения коммунистического общества в интерпретации Маркса или других людей, или цели других архитекторов перестройки общества, действующих на основе своих теоретических разработок или политических амбиций, а построение общества, которое соответствует требованиям власти природы. Таким обществом может быть только общество с идеологией цивилизации, соответствующей требованиям власти природы.

Принципиально изменилось и понимание классовой борьбы. Классовая борьба между угнетенными и угнетателями должна быть заменена на классовую борьбу между истиной и заблуждением, между истиной и мошенничеством, между истиной и терроризмом, между субстанциализмом и антисубстанциализмом.

Классовая борьба между угнетенными и угнетателями, если она не опирается на истину и её объективные критерии, никогда не может закончиться в принципе. Она будет переходить из одной формы в другую. Из рабовладельческой формы она переходит в феодальную, из феодальной в капиталистическую, из капиталистичекой в социалистическую, из социалистической снова в капиталистическую или какую-нибудь другую. Во всех случаях этот переход будет связан с социальными потрясениями и катастрофами, несущими страдания и гибель множеству людей,  вплоть до полного их самоистребления.

Классовая борьба между субстанциализмом и антисубстанциализмом должна закончиться в принципе. Познав истину, люди не могут от неё уже отказаться никогда, ибо начинают понимать, что отказ от истины равносилен безумию и самоуничтожению. Никто не может отказаться от таблицы умножения и других объективных результатов науки. Переход от антисубстанциализма к субстанциализму в принципе может происходить без социальных потрясений и катастроф.

Идеология цивилизации является идеалом общественного устройства и развития. Только при этой идеологии человечество оказывается способным ликвидировать навсегда эксплуатацию человека, нарушения прав человека, трансформацию государственной и общественной власти из средства защиты прав человека, в террористическую организацию, карающую невинных людей и уничтожающую их тысячами и миллионами, порождающую искусственные кризисы и катастрофы, сталкивающую между собой в войнах народы разных стран и национальностей и т.д. Только при этой идеологии частная собственность становится не средством эксплуатации, а одним из средств ее устранения. Только при этой идеологии бизнесмены могут не опасаться нового передела собственности, а пролетарии не имеют права требовать этого передела, поскольку все экономические отношения общества строятся на основе нового закона стоимости, исключающей любую эксплуатацию. Только при этой идеологии бедность становится в принципе невозможной, рост ВВП идет максимально возможными темпами, производительность труда становится максимальной, а результаты труда обладают наивысшей эффективностью. Только при этой идеологии государственной власти не нужно гадать, как совершить амбициозный прорыв к благополучию и процветанию, как удвоить, утроить и т.д. ВВП, как наиболее эффективно использовать средства стабилизационного фонда, какие грядки возделывать и что на них выращивать, как ликвидировать коррупцию и терроризм и т.д. Только при этой идеологии становится возможным исключение классовой борьбы и замена лозунга – «пролетарии всех стран соединяйтесь» на лозунг – «граждане всех стран соединяйтесь, соединяйтесь под знаменами идеологии цивилизации».

Как видим, объективное развитие марксизма возможно только в рамках субстанциализма, а не марксизма. Верно это утверждение и по отношению к любым другим концепциям общественного устройства и развития: гражданское общество, либеральное общество, демократическое общество и т.д.

Любые попытки исследования и решения проблем устройства и развития общества, игнорируя власть природы, равносильны попыткам исследования и развития всех ошибочных концепций понимания мира и общества. Они также безумны как, например, попытки исследования и развития концепции мира, согласно которой земля держится на спинах китов, плавающих в океане; или геоцентрической концепции мира, или гелиоцентрической концепции мира; или ряда  концепций общественного устройства, претендовавших в прошлом или настоящем на место идеала общественного устройства: рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, социалистическая, фашистская,  религиозная, геополитическая, евразийская, атлантическая, демократическая, либеральная и т.д. Они безумны и уже поэтому становятся чрезвычайно опасными, если будут приняты обществом для практической реализации в его устройстве и развитии.

Понимание мира и общества, данное Марксом, до появления субстанциализма было самым фундаментальным. Оно ближе всех подвело человеческое мышление к объективному пониманию мира и общества. Без него субстанциализм был бы невозможен. И хотя марксизм оказался ошибочным, он не может быть просто отброшен как очередное ошибочное решение. Не может он превращаться и в очередную религию, которая продолжит свое существование, как все религии, опирающиеся на божественное происхождение мира, независимо от фактов научного познания мира. Рождение субстанциализма, не оставляет для этого никаких оснований. Все ошибки марксизма должны быть раскрыты и устранены с помощью субстанциализма. С их помощью должны быть раскрыты и устранены все ошибки других концепций мира и общества, которые претендуют сегодня на господствующее место в мировоззрении и идеологии общественного устройства и развития.

 

Власть природы царит во всей природе, включая человеческое общество и его мышление, а не смутные представления о ней или даже её случайное или сознательное отрицание и вытекающие из них ошибочные решения проблем общества. Поэтому соблюдение ее требований является единственным основанием благополучия и процветания людей и общества. И наоборот, нарушение ее требований является единственным источником всех кризисов и катастроф, криминальных явлений и бед человечества, которые оно пережило за свою историю.

Если люди не подчинятся сознательно требованиям власти природы во имя своего благополучия, они неизбежно подчиняться ей во имя кризисов и катастроф, вершиной которых станет самоуничтожение человечества.

Наиболее эффективно и в кратчайшие сроки работа по освоению субстанциализма может быть выполнена, если все заинтересованные в научной перестройке общества люди будут объединены в единой организации, а не распылены в разрозненные группы, как это происходит сегодня.

Вопросами выхода России, марксизма и научной перестройки общества из опасного рукотворного кризиса сегодня занимаются ряд исследователей. В теоретических вопросах они объединяются на различных сайтах в интернете. Для реализации своих теоретических решений они создают различные политические организации. Главным в этом процессе, несомненно, является теоретическая база, теоретическое осмысление причин кризиса и путей выхода из него. Оно может привести к успеху, но только в одном случае, если в основу исследований будет положена власть природы, причем не в каких смутных представлениях, а только в виде субстанциализма, открытого в конце ХХ века. К сожалению, все теоретические усилия по выходу из кризиса не могут похвастаться таким подходом. Это означает, что исследователи не имеют понимания главной основы ни марксизма, ни научной перестройки общества, ни даже оснований науки. Казалось бы, что под влиянием теоретических работ по субстанциализму этот порок легко устранить, сообщив всем работающим в этой области о существовании решения всех главных проблем общественного строительства и возможности ознакомиться с ними на сайте substanzialism.narod.ru. Увы, этот шаг не помог. Ни один из исследователей после такой информации не изменил своего отношения к исследованию проблем кризиса марксизма и научной перестройки общества. Все они остаются на своих первоначальных позициях. Причина такого отношения состоит, очевидно, либо в мошенническом отношении к проблемам кризиса, либо в неспособности преодолеть ошибочные стереотипы мышления, которые они приняли в качестве исходных оснований в своих исследованиях.

В первом случае занятия проблемами кризиса позволяет создать себе имидж борца за интересы общества и на этой основе прийти к власти, используя затем свое господствующее положение для реализации своих корыстных целей.

Во втором случае занятия проблемами кризиса происходит по инерции: исследователь не в силах отказаться от избранного пути и продолжает идти по нему вопреки фактам жизни и новейшим достижениям науки, искренне веря в правильность своего пути. Таким исследователям может не хватить всей своей жизни, чтобы исправить ошибку. Может потребоваться жизни нескольких поколений, чтобы ошибка была, наконец, замечена и исправлена. Например, истина Галилея отвергалась представителями религии.на протяжении нескольких поколений. Лишь несколько столетий спустя, в конце ХХ века Папа Римский признал правоту Галилея. К сожалению, на большее он не решился. Он не решился признать ошибочность божественного происхождения мира.

В обоих случаях поиски решений выхода из кризиса не могут привести  к успеху. Они могут привести только к продолжению кризиса и его дальнейшему углублению, вплоть до гибели всего человечества. Однако в подходах имеются различия. Мошенников бесполезно призывать к истине. Заблуждающихся можно побудить к исправлению своей ошибки. Есть некоторая надежда, что под влиянием знакомства с субстанциализмом и критики их ошибок с позиции власти природы они смогут быстрее преодолеть свои ошибки и внесут определенный положительный вклад в дело преодоления кризиса.

Высший вклад в дело преодоления кризиса марксизма, конечно, могут внести лишь те исследователи, которые умеют преодолевать ошибочные стереотипы мышления и не боятся идти в познании истины до ее полной победы. Им в первую очередь и адресована данная работа. Если они встанут на позицию субстанциализма и объединят свои усилия в преодолении кризиса, успех будет гарантирован в кратчайшие сроки.

Нет сомнений и в том, что лучшей формой объединения всех усилий может стать участие всех исследователей в работе Международной Академии Субстанциализма МАС. Понятие субстанциализма, а не марксизма, материализма или других концепций, позволяет исключить использование ошибочных концепций в поисках выхода из кризиса и пойти к его преодолению кратчайшим путем. Также и организация действий исследователей в МАС, а не в идеологическом центре марксизма, материализма и прочих ошибочных формах станет самой эффективной. Также и организация борьбы за власть в обществе с помощью партии цивилизации, а не партии коммунистов или прочих ошибочных партий станет самой эффективной формой борьбы за власть в обществе.

 

Принятие этих условий выхода из кризиса позволяет преодолеть его в кратчайшие сроки. Реально можно говорить не о годах, а даже о нескольких месяцах, в которые проблема выхода России из кризиса может быть успешно решена. Все зависит от активности распространения теоретических решений субстанциализма в большей части населения России.

Желаю успеха в освоении субстанциализма всем, кто признает его основой своей целесообразной деятельности.

Граждане всех стран соединяйтесь! Соединяйтесь под знаменами субстанциализма, под знаменами построения в каждой стране и во всем мире цивилизованного общества – общества мира и процветания!

Создавайте в своих странах академии субстанциализма и партии цивилизации. Объединяйте их усилия в освоении, развитии и практическом внедрении субстанциализма со всеми странами мира.

 

ЛИТЕРАТУРА

Материалы сайта http://www.substanzialism.narod.ru